Один из немногих тюменских неординарно мыслящих ученых, Роберт Бембель рассказал о том, почему вращается наша планета, как будет жить Тюмень, когда закончится нефть, и о том, на что в мире нет ответов.
Роберт Михайлович Бембель встречает нас в своем кабинете, где он вместе с ассистентом сейчас работает над выпуском масштабной монографии «Как Земля с Вселенной говорит. Эфир-геосолитонная концепция». Ожидаемая обстановка для рабочего места профессора ТюмГНГУ – ничего лишнего: компьютер, стол и книги… много книг. Ученый предлагает расположиться по-удобнее, настраиваясь на обстоятельный разговор, и сразу погружает в мир своих идей. Оказываясь в потоке его мыслей, вы сначала пытаетесь ухватиться за те знания и представления, с помощью которых всю жизнь понимали и объясняли законы Вселенной, но после следуете течению, и что-то действительно меняется в вашем мироощущении.
«Тюмень»: Что стало отправной точкой, толчком для вашего главного открытия?
Роберт Бембель: Все началось с того, что около 30 лет тому назад мы пытались разгадать тайну возникновения огромных месторождений Баженовской свиты1. В официальной науке она до сих пор считается неразгаданной. Я же полагаю, что у нас это получилось. Мы искали нефть, а открыли более серьезные, глубокие закономерности Земли, всего мироздания, что-то такое, что не могли увидеть другие. Но началось все не с пустого места. Именно благодаря тому, что мы жили в Тюмени и занимались нефтью, у нас появились мощные финансовые возможности, ведь материальная база, на которой мы работали, была одной из лучших в мире. Это первый фактор.
Второй – мы трудились на Западно-Сибирской равнине. Она отличается от других мест – это подарок судьбы. В чем отличие прозрачной воды от мутной, – представляют все. Такая же ассоциация возникает при решении вопроса: а можно ли увидеть внутреннее строение планеты? Эта среда тоже может быть грязной, а возможно, и достаточно чистой. Нам повезло в том, что мы живем и работаем в одном из самых «прозрачных» мест на нашей планете.
И третий фактор – мы сами представляем собой определенную ценность.
Кто в тот момент оказался рядом с вами?
Увидел это не я, а мой друг Виктор Исаевич Белкин. Спустя много лет он взял с меня слово: «То, что мы нашли, – чрезвычайно важно для человечества. Я тебя об одном прошу: ты этим должен заниматься до конца жизни». Прошло 22 года, и сейчас я пишу большую монографию: «Как Земля с Вселенной говорит. Эфир-геосолитонная концепция». Слово сдержал.
Пришлось, наверное, доказывать, объяснять?
На международной конференции в Тюмени мы представили красочные карты-картины, на которых показали выходы геосолитонов из земли. Мы не использовали цветную печать, а раскрашивали вручную огромные, во всю стену, разрезы. И такая «раскраска» помогала всем понять идею. Мы сами осознали, что, например, если скважину пробурим здесь, то получим тысячу тонн нефти в сутки, а сместимся буквально на 100–200 метров – и ничего не будет. В рамках старых парадигм знаний и концепций это было невозможно объяснить. Но факты у нас имелись. Позднее такой разрез я продемонстрировал на одной из встреч в Ханты-Мансийске, где присутствовало большое количество чиновников из министерств. Они выпросили у меня эту картину, а затем рассказали, что повесили ее при входе в фойе Министерства геологии России.
Эта идея вас полностью поглотила?
Сегодня я уже вышел на другой уровень, очень увлечен проблемами во всей Вселенной: черные дыры, галактики, Солнечная система, катастрофы. Мы обнаружили это явление в земле, но потом я почувствовал, что это закономерно не только для нашей планеты. И когда я начал выступать на тему планетологии, космологии, это вызвало у людей определенное раздражение. Просто у нас привыкли: если ты узкий специалист – в другие сферы не лезь! Мы вырвались из этого фрагмента, который называется «нефтяная геология», и вышли на целостное естествознание Вселенной.
Чем объяснить то, что вы смогли дистанцироваться от существующей научной парадигмы и разработать свою неординарную теорию?
Слово «теория» я считаю несколько затасканным, утратившим свое былое значение. Теориями сейчас называют всякого рода шарлатанство. Мои же учителя восходят к Древней Греции, Древнему Китаю, Средневековью, дореволюционной России. У нас был такой гений, как Владимир Вернадский2.Я не уверен, что все о нем знают. Сейчас даже провожу тест среди студентов: «Поднимите руку те, кто слышал имя Вернадского». И полгруппы молчит… Я просто боюсь: что с нами стало? Мы не знаем не просто гениев, а наших русских гениев!
Владимир Иванович – один из основоположников моей концепции. Гении этим и отличаются, что опережают время. Иногда на несколько столетий вперед. Пишут не в стол, а в будущее! Идея геосолитонов, которые мы открыли, была предсказана им более ста лет тому назад.
Моя концепция имеет глубокие корни – прорастает через века, тысячелетия. В этом ее сила. Ее не так просто сбросить со счетов – у нее мощная корневая система, в отличие от многих теорий, являющихся фактически «бескорневыми».
То есть сила вашей концепции в ее целостности?
Так получилось, что уже примерно лет 18 веду курс «Концепция целостного естествознания». Его смысл как раз в том, чтобы ломать междисциплинарные барьеры. Этот предмет всегда был в истории человечества одним из самых главных. Опыт позволил составить учебники, по которым я сегодня преподаю. Мои звезды, видимо, сложились так: в то время Министерство высшего образования без причины решило ввести эту дисциплину. А кто может преподавать?
Не было преподавателей?
Наша и мировая системы работают фрагментарно. Меня однажды спросили: «Вы кто по специальности? Геолог?! И читаете концепцию целостного естествознания? У нас в Москве этот курс преподают только те, кто раньше читал историю КПСС и марксистско-ленинскую теорию». Можно представить, под какой откос они пустили идею курса.
Но идею целостности естествознания, по-видимому, не все разделяют?
Было высказано мнение, что целостное естествознание – это лженаука. Кто на базаре громче всех орет: «Держи вора!»? Кто украл – тот и кричит!
Сегодня одна из самых серьезных проблем – восстановление целостной науки естествознания. Все остальные дисциплины – это вырезки, обрывки, поделенные на маленькие кусочки, в которых каждый работает. Возникают междисциплинарные барьеры. Но нельзя получить эффект, позволяющий человеку жить лучше, невозможно укрепить экономику до тех пор, пока мы сидим в этих дебрях. Стоит объединить две дисциплины, и сразу появляются какие-то открытия. А три? Еще больше! А все? Это трудно, нет специалистов. Никто их не готовит. Они одаренные одиночки. Я не стесняюсь – у меня просто дар. Еще в школе мне учителя говорили: «Тебя не поймешь: кем ты станешь?» А я просто любил все предметы: и литературу, и историю, и физику, и химию. А по географии вообще считался городским вундеркиндом – так я с детства был влюблен в Землю. Поэтому передо мной не стояло выбора – конечно, я буду заниматься нашей планетой! А что еще есть интереснее на Земле, кроме нее самой?
Но это свойственно истории развития науки. Хорошая идея должна отлежаться?
Да. Например, гравитация. Ее природу до сих пор никто не может объяснить, даже Эйнштейн. Может, Исаак Ньютон знал, но был очень осторожным и в то время побоялся высказать смелую гипотезу. Природа гравитации имеет эфирное происхождение. Но эфир отменил господин Эйнштейн и его последователи. Поэтому то, что мы разрабатываем, входит в острые противоречия с сегодняшними общепринятыми представлениями. Я привык к трудностям, они не пугают. Это среда, в которой я всю жизнь живу.
Это закаляет?
Я научился использовать своих противников. Чем острее идут дискуссии, споры, тем это сильнее стимулирует меня. Раздражители заставляют двигаться дальше.
Какие тайны Земли может помочь раскрыть ваша геосолитонная концепция?
Многие процессы, которые нас сегодня интересуют: апокалипсисы, падение метеоритов и астероидов – это то, чем я и занимаюсь. Все они связаны взаимодействием Вселенной с Землей. Эти законы наводят порядок и составляют основы безопасности во Вселенной. Отчего бывают землетрясения, вулканы, резкие изменения погоды? «Корневая система» ответов у нас глубоко в земле. Великий Вернадский говорил: чтобы понять, как устроена Вселенная, надо сначала понять, как устроена Земля. Почему? Потому что законы одни и те же. Его слова: «Земля – это наша лаборатория, в которой мы можем все изучить». И тогда я, хорошо изучив это в Земле, захожу в сферу деятельности тех, кто занимается, например, морями, океанами, атмосферой.
Но иногда доходит до смешного. Так, американцы всем внушили, что торнадо бывает только у них, при этом говоря, что они падают с неба. Я показываю своим нынешним студентам картинки тюменских торнадо, объясняю, что все они поднимаются из земли. Это и есть одно из проявлений выхода геосолитонов из ядра Земли.
Законы нашей планеты связаны с Солнцем. Приведу пример: почему в Антарктиде очень мощные ледники толщиной до 4,5 км, а на другом полюсе, где Арктика, на Шпицбергене, – меньше метра? Сегодня говорят о глобальном потеплении. Тогда почему Антарктида не тает? Мы знаем; процесс этот наступает при достижении уровня выше нуля градусов. В Антарктиде температура до таких показателей никогда не поднимается. А лед все равно «ползет»! Все потому, что в Антарктиде его много как продукта взаимодействия химических элементов Земли и Солнца. Водород в основном летит с Солнца – знаменитый солнечный ветер. Когда он попадает в нашу магнитную сферу, Южный полюс Земли притягивает протоны, а Северный – только электроны. Из последних ничего нельзя сделать, а вот когда протон влетает в атмосферу, он начинает взаимодействовать с кислородом, озоном. Почему там, кстати, озоновая дыра?! Образуется вода, замерзает в верхних слоях и уже в виде льда сыплется круглый год. С огромной скоростью. И гора растет. Она может стать еще больше, но нам здесь помогает природа: гора под действием собственного веса начинает оползать. Так и получаются айсберги.
И землетрясения, и вулканы, и наши нефтяные объекты создают мощный выход энергии вещества. А реактивная сила, то есть своеобразная отдача (третий закон Ньютона: всегда сила действия равна силе противодействия), направлена в центр Земли к ядру. И она создает вращающий момент. Поэтому Земля и вертится. А иначе кто ее вертит? Именно геосолитонный механизм вращает планету вокруг оси, корректирует ее расстояние от Солнца, скорость вращения вокруг звезды, меняет наклон оси.
То есть геосолитоны – это выход энергии?
Это ошибка Эйнштейна и многих наших физиков. Не только энергии. Это всегда выход энергии и вещества. Последнее – носитель энергии!
В данном случае вещество – это водород?
Да. Водород – это один протон и один электрон, которые в рамках нашей эфир-геосолитонной концепции состоят из вихрей, в какие закручена материя. А сам вихрь, энергия материи, – это эфир. То есть эфир порождает протоны и электроны, из них состоят все наши химические элементы. Перенос же вещества в особо крупных размерах тоже всегда происходит в форме вихря. Вспомните, как утекает вода из ванны, когда вы вытаскиваете пробку. Небольшой перепад. А если давление в миллионы раз выше, чем у вас в ванне? Когда этот вихрь идет через 3000 километров плотных пород, какую нужно иметь энергию вращения? Они просверливают «дырки», по которым потом и выходит все наше богатство.
Человечеству остается только наблюдать и констатировать убытки? От нас ничего не зависит?
Практически нет. Мы часто слышим, что якобы человек что-то там сильно напортил, поэтому у нас и потепление, и землетрясения, и цунами. Но у Земли есть «защита от дурака». Она все исправит. Крику было, что мы в Западной Сибири нефтью всю воду испортим и рыбу отравим. Лет пять назад я оказался на рыбалке: рыбы было столько, что хоть сачком лови. Тогда я спросил: «Почему так?» Местные ответили: «Так сказали же, что рыбы нет, ликвидировали рыболовецкие бригады – вот никто и не ловит». И вода чистая. Кто это сделал? Люди? Палец о палец… Сама Земля все делает, самоочищается.
Или, например, на Севере возникла паника, будто землетрясения в Сургуте и Нижневартовске произошли из-за того, что выкачали всю нефть. Какая глупость! У меня в шестом классе был хороший учитель, и я еще тогда знал, что природа не терпит пустоты. Это фраза знаменитого итальянского физика Торричелли3. Каким бы насосом ни выкачивали нефть – в том месте никогда не образуется пустоты. Мы извлекаем только ту часть углеводорода, которая дает избыточное давление.
В чем тогда ошибка нефтяников? Ведь запасы истощаются.
На лекциях для студентов, будущих добывающих нефтяников, я не могу развеять заблуждение. Спрашиваю: «Какой главный вопрос, который вы должны будете решить?» И их ответ: «Как повысить коэффициент извлечения нефти». Перед ними поставлена такая задача! То есть извлекать по максимуму. Но это наигрубейшая ошибка, связанная с невежеством, незнанием тех процессов, которые идут в Земле и во Вселенной! На самом деле нефть восстанавливается. Но надо знать, где это происходит. И мы нашли эти точки, та же Баженовская свита. Этот факт проверен много раз. Начинают добывать нефть на участке в 100 метров, применяют мощные насосы, и потом – все, не идет! Кончилась? Через три месяца нужно пробовать снова, и повторять так каждый квартал. И таким образом несколько тысяч лет. В сумме можно выкачать гораздо больше. Просто надо войти в баланс с естественным процессом. Это все равно что от коровы требовать в сутки 60 литров молока, когда она больше 10-ти давать не может. А ты ее корми, ласкай, бери от нее по 10 литров… Повезет тебе на другой корове – будет 60. Вот так надо относиться к миру, в котором мы живем.
На практике вашу концепцию уже применяют? В это уже поверили наши нефтяники?
Больное место. Ее начали применять. Сейчас интенсивно внедряют в Великобритании, Азербайджане, начинают в США. А у нас… Нет пророка в своем отечестве.
Сегодня азербайджанцы работают только с моей идеей геосолитонных трубок. А ведущие английские специалисты во главе с Ричардом Кларком, шефом исследовательского отдела компании British Petroleum, озадачились этим вопросом еще в 1992 году. За восемь месяцев они меня предупредили, потом приехали, и я двое суток обучал их геосолитонной концепции. А потом увидел, что они начали применять эти идеи. Но всегда есть большие риски. Все наверняка слышали про мексиканскую скважину. Я провел анализ и понял, что в Мексиканском заливе был выбран очень яркий пример геосолитонной трубки: бурили, получали по 17 000 тонн нефти в сутки – это два полновесных состава. Однако нужно понимать, что геосолитоны играют роль в планетарном масштабе. С одной стороны, нам неплохо туда подцепляться, но с другой – геосолитоны могут и «пыхнуть» газом. Земля очень похожа по физиологическому строению на живые организмы. Поэтому выброс был такой силы, что мы с человеческими возможностями просто не в состоянии были справиться.
За границей быстрее могут разглядеть очевидную пользу даже самых невероятных теорий. Вы никогда не задумывались перебраться, например, в Силиконовую долину?
В России никогда утечки мозгов не было, сплавлялось все ненужное стране. В 1922 году Вернадский вместе с сыном отступал с армией Деникина на юг. В Симферополе они успели создать Крымский университет. Когда же бежали на кораблях, сын уплыл, а Вернадский остался. Ему было очень трудно, фактически его лишили права чтения лекций. Публикации стали появляться только сейчас.
Идеи Вернадского уже прошли проверку временем?
Конечно, например, дегазация Земли – открытие Вернадского. В 1967 году я обнаружил, что Уренгой стоит на очень мощной системе геосолитонных трубок, и этим смог помочь Николаю Ростовцеву, первооткрывателю сибирской нефти. Благодаря микроземлетрясениям, которых в миллионы раз больше, чем мы фиксируем, газ пробивает себе каналы. Если бы он ушел, то там не было бы никаких месторождений. Но оказывается, при дегазации Земли метан поднимается наверх и замораживает воду, она замерзает и при расширении закупоривает все эти каналы. И только из-за этого мы имеем самые большие месторождения газа.
На знаменитом Приобском месторождении все богатые залежи с хорошими дебитами лежат точно только на каналах дегазации. Тот, кто эксплуатирует этот участок, до сих пор не знает об этом или не хочет знать.
Дегазация – одна из главных причин катастроф: например, авария в Чернобыле. Станция была построена на геосолитонной трубке по одной причине – так экономичнее. Вот сколько стоит эта экономия. Нужно же было закладывать фундамент под блок, а там везде гранитный массив. Копать в камне – тяжелая работа. Неожиданно обнаружили место, где оказалась рыхлая земля. Но образовалась она из-за постоянно выходящих там геосолитонов. Когда произошло очередное землетрясение, все содержимое реактора вылетело в верхние слои атмосферы. А это значит, никакой саркофаг строить там не было необходимости. И отправлять туда ребят тоже не стоило. Через три года решили при помощи спецоборудования посмотреть, что же осталось. Ведь, закрывая, они думали, что спасают от большого количества радиоактивного вещества… Но оказалось, что там только четкий цилиндрической формы бездонный колодец. А рядом в 10 метрах стоит высокая каменная труба – абсолютно целая. Был не взрыв, а чисто геологический выброс.
Физически геосолитоны можно обнаружить?
Очень просто. На Севере я был главным геофизиком самого крупного геофизического объединения «Ямалгеофизика». Там, в Лабытнангах, мы заметили интересную закономерность: геосолитоны выходят вместе с газом – ему легче подняться. Но газы тоже разные: тощие, толстые, жирные. Водород – самый тощий газ. А при вращении внутри атома происходит разделение протона и электронов и образуются трещины толщиной в 10–15. Вот почему геосолитоны работают даже в самых твердых средах: на Земле, Солнце.
По геосолитонным трубкам идет водород. Это главный химический элемент, который присутствует в воде, нефти, газе. Геофизика работает, и выход водорода найти очень просто. Потом, в зависимости от обстоятельств, можно выбирать необходимое вещество: воду, нефть или газ.
Эта активность везде одинакова?
Она находится в балансе. Геосолитоны играют значительную роль в балансировке планеты. Когда наш водород выходит в космос, он опять распадается до эфира. Последний под действием гравитации втягивается обратно. Еще Ломоносов говорил, что гравитация – это задержанное движение эфира. Чтобы тело сильнее притягивалось, на него должен сильнее давить поток эфира. Это, например, объясняет природу приливов и отливов. Когда Луна закрывает нас от космического эфира, то под проекцией Луны меньше его давление на морскую воду.
Еще одна проблема, которую решают геосолитоны: Земля и Солнце постоянно растут, но если бы при этом расстояние не изменялось, то рано или поздно это все закончилось бы катастрофой. Оказывается, существует закономерность. Геосолитоны всегда будут выходить во все стороны неравномерно – сильнее в ту, где меньше давит эфир. На экваторе их выходу способствует еще и центробежная сила Земли. Поэтому и Луна отходит от Земли – закономерности одинаковые. Все предусмотрено. Такой порядок вещей делает мою концепцию жизнеутверждающей. Мы уже устали от криков бездарностей, пугающих людей страшилками. Если человечество с умом подойдет к этим закономерностям, можно будет замечательно жить.
А что у нас кроме нефти?
От нефти мы никуда не денемся. Мы живем в нефтяном регионе. Разве есть альтернатива той нефтяной «игле», на которой мы сидим? Пока у нас конкуренцию составляют только автоматы Калашникова.
Сейчас в Тюмени при проведении детального химического анализа того, что выходит из земли, мы обнаружили, что там практически вся таблица Менделеева: и ртуть, и молибден, и серебро, и лантаниды, и радиоактивные элементы. Думали, что нужно было за ними ехать на Кавказ, а оказалось, что все в наших тюменских болотах рождено геосолитонным процессом.
Судя по запасам полезных ископаемых в Западной Сибири, мы буквально живем на геосолитонных трубках. А так ли это хорошо – иметь под ногами подобную активность?
Я думаю, это нормально. Например, на геосолитонных трубках в Тихом океане, в Атлантике живут микроорганизмы, там жизнь буйствует. Или те же коралловые рифы…
Западная Сибирь – настоящая кладовая Земли. Ломоносовское утверждение о том, что «российское могущество прирастать будет Сибирью», на ваш взгляд, еще актуально?
Конечно. Но под мощью понимаются не только богатства наших недр, а главное – люди!
Часто вспоминаю баснописца Крылова, который сказал: «Услужливый дурак опасней хитрого врага». Я преподаю с 1965 года, всю жизнь, и читаю то, чего не было никогда в учебных программах. Приходит новый план, а он уже устарел 20 лет тому назад. Спасти дело могут только люди. В Тюмени, в Сибири меня уважают, цитируют, но в Москве давно бы «скушали».
У Тюмени, по вашему мнению, есть шанс на бурное, «революционное» развитие? И может ли она стать настоящим городом будущего?
Несомненно. Я очень доволен, что у нас на Севере создана прекрасная инфраструктура. Я помню, когда в 1950-х годах на Севере не было никаких дорог. Летали самолетом Ан-2. А теперь!.. Благодаря этим достижениям и геосолитонной концепции можно еще столько месторождений открыть… Но к этому придем только на другом интеллектуальном уровне. Поэтому студентам своим говорю: «Вы пойдете работать. Вы будете умнее своих отцов. У вас будет точнее и лучше выходить ваша работа».
Спасибо за интересную и необычную беседу.
Вам спасибо, и удачи вашему журналу.
Свой первый роман Жюль Верн написал в 1863 году, и почти сразу автора начали называть выдумщиком. Он нафантазировал подводные лодки, вертолеты, электро-автомобили, ракеты, телевизоры – их тогда не было, и никто не хотел в них верить. Но жизнь такова, что спустя 100 лет, иногда всего 20, фантазеры оказываются более правыми, чем реалисты. А история имеет свойство повторяться...
Текст: Вячеслав Зуенок
Фото: Владимир Семенов
У вас есть уникальная новость? Вы можете сообщить о ней миру через NewsProm.ru
Отправить новость, фото, видеоили отправьте на e-mail: edit@newsprom.ru
Если вы заметили ошибку, выделите мышкой текст и нажмите Ctrl+Enter
