Сергей Скобелев о том, почему поменял Тюмень на Псков: "Хочется сбросить с себя всю шелуху"

09:00 23 сентября 2021

Версия для печати

| Фото: tdt.kto72.ru

Сергей Скобелев, мастер сцены, ведущий артист тюменского БДТ, номинант премии "Золотая маска", имея, казалось бы, всё, о чем мечтает актер: главные роли, два десятка спектаклей, любовь зрительниц – переезжает за три тысячи километров, чтобы "разворошить себя, как улей" и взять новую профессиональную высоту.

Сейчас он живет и работает в Пскове и вот расставил все точки над i в интервью для теперь родного ему Псковского академического театра драмы имени А.С. Пушкина. Наслаждайтесь!

Про переезд

Я от лучшего искал еще лучшего в данный момент моей жизни. Многие коллеги смотрели на меня квадратными глазами и говорили: "Зачем? У тебя же всё есть, что тебе еще надо?" Но почему успешные бизнесмены едут в Тибет? Потому что они достигают какой-то высоты, когда чувствуют, что уже не могут прыгнуть выше, и чтобы совершить этот скачок, им нужно погрузиться в себя. И я захотел уйти от благополучия, успокоенности, признанности и устроить себе встряску, я захотел отдалиться от любви себя на сцене, прийти к малым формам, покопаться внутри себя. Двадцать лет я сидел в одном театре. Да, были новые роли, с которыми я так или иначе справлялся, да, был прекрасный коллектив, который с уважением и любовью ко мне относился и относится до сих пор. Но я захотел испытать себя, разворошить себя, как улей. Поэтому я с головой пустился в эту жизненную аферу.

Про Тюмень и Псков

Я погружаюсь в атмосферу Пскова, привыкаю к новым скоростям, другим людям, экологии.

Тюмень – очень стремительный город, он показной, купеческий.

У нас самая большая набережная, самый большой в Европе аквапарк, самый большой драматический театр. А здесь всё по-другому, и это созвучно моей нынешней перезагрузке: здесь всё больше в себе, здесь жизнь размереннее, спокойнее. К театру я еще привыкаю, я еще не дома. Мне понадобится еще, быть может, сезон, чтобы привыкнуть к другим расстояниям (в Тюмени театр значительно больше), к географии внутри театра, мне нужно, в конце концов, обустроить гримерку, сделать из нее дом. Я еще не успел почувствовать зрителя. Хотя, когда в роли Фомы Опискина обращался в зал, мне было нестрашно, я не боялся псковского зрителя, отторжения себя от него не почувствовал. Но у меня нет дилеммы, завоюю я его, зрителя, или нет. Если у меня будет возможность чаще выходить на сцену, мы, уверен, найдем общий язык.

Про театр

Я посмотрел некоторые спектакли этого [псковского] театра, потом вышел в "Ревизоре" и "Селе Степанчикове", и я понимаю, что это совершенно другой театр по способу существования на сцене. Эти театры различаются репертуарной направленностью: в Тюмени спектакли больше зрительские, коммерческие, успех спектакля чаще всего меряется по кассе.

И я могу делать мюзикловые вещи, могу танцевать, но я не хотел бы дойти до той черты, когда возрастной артист пытается играть этих ярких героев, мальчиков, танцевать наравне с молодежью, то есть стать посмешищем в собственных глазах.

Мне как раз захотелось существовать не ярко, не на потребу, а идти через нутро, из себя. И от режиссуры я всегда хочу каких-то открытий в себе самом, а не добротного спектакля за полтора месяца, скроенного по проверенным, повторяющимся из раза в раз лекалам.

Про амплуа

Раньше это был либо такой "обаятельный гад", герой-любовник, либо "электрический веник", который носится по сцене, юморит. У меня даже фотографий было со спектаклей очень мало, особенно когда была пленка – меня просто не могли поймать в кадре, потому что очень быстро перемещался по сцене. В той труппе у нас сложилось трио артистов – я, Николай Аузин и Александр Кудрин. Мы понимали друг друга с полуслова, чувствовали друг друга. Мы вместе работали в малых формах, делали интересные вещи и от этого получали большое удовольствие. Например, спектакли "Пушкин, Моцарт и Сальери" (мы привозили его и в Пушкиногорье) и "Шукшин", они достаточно ярко прозвучали в России. Данил Чащин, уроженец Тюмени, да, как-то вспыхнул в Москве и у нас, на домашней сцене, поставил один из первых своих спектаклей крупной формы, и это была его первая номинация на "Золотую маску". Но это опять же другой способ существования артиста на сцене: документальность, киношный, "проживной" тон. Это и выстрелило, и это то, к чему я стремлюсь, приехав сюда: хочется сбросить с себя всю шелуху.

Про кино

Я довольно прагматично и честно могу сказать: я хотел бы более широкой известности, хотел бы выйти на новый профессиональный уровень. Я не верю актерам, которые говорят, что они просто любят выходить на сцену, просто любят разбирать роли. Да, это, безусловно, интересно и важно, но на чем основана наша профессия? На том, чтобы был успех у спектакля, у тебя и соответственно у театра, чтобы зритель шел на тебя в этот театр. А в профессиональном отношении кино – это совершенно другая профессия. Это то, что я не умею, то, чего не знаю, и это меня интересует. Я не мог себе позволить заявляться на кастинги, у меня в месяц было по двадцать спектаклей, я почти каждый день был на сцене. Уехать сниматься, к примеру, на неделю было невозможно, я бы просто подставил театр, чего я себе позволить не могу. В этом смысле я себе не изменю и здесь.

Фото Тюменское концертно-театральное объединение