Время штабов и ревкомов

10:15 11 мая 2023

Версия для печати

Центром организации внутренней контрреволюции в Сибири был Томск, где еще 8-17 октября 1917 года состоялся первый общесибирский областнический съезд, или съезд сторонников автономного устройства Сибири.

Идея сибирской автономии, которая именуется в истории "областничеством", выражалась в необходимости и возможности создания в Сибири экономически самостоятельной территории. В воззвании созданного в 60-годы XIX века в сибирских городах "Общества независимости Сибири" говорилось: "Мы, сибиряки, братски подаем руку российским патриотам, для совместной борьбы с нашим врагом. По окончании ее Сибирь должна будет создать свое народное собрание и определить свое будущее отношение к России – это ее неотъемлемое право". Воззвание заканчивалось призывом: "Да здравствует Сибирь свободная… от гор Уральских до берегов Восточного океана".

В 1865 году в Омске возбудили "Дело о злоумышленниках, возымевших намерение отделить Сибирь от России и основать в ней республику на манер Североамериканских штатов". Был арестован автор идеи сибирской самостоятельности Г.Н.Потанин.

После революции 1917 года и распада Российской империи идеи областничества стали пользоваться большим успехом и получили свое выражение в Декларации о государственной независимости Сибири. Она мотивирована тем, что "Российской государственности как таковой не существует, ибо значительная часть территории России находится в фактическом обладании центральных держав, а другая захвачена узурпатами народоправства, большевиками" и объявляет, что "Правительство не считает Сибирь навсегда оторвавшейся от тех территорий, которые в совокупности составляют Державу Российскую, и что все его усилия должны быть направлены к воссозданию Российской государственности".

В январе 1918 года в Томске была из представителей городских дум созвана Сибирская областная дума. Однако Томский Совет рабочих и солдатских депутатов разогнал эту думу и арестовал ее руководство.

Тюменские меньшевики и эсеры в городской думе поддерживали идею автономии и Сибирскую областную думу. Поэтому по требованию Западно-Сибирского областного исполнительного комитета (Омск) в апреле 1918 года были арестованы редакторы местной газеты "Автономная Сибирь" Н.Г.Плясунов и А.И. Пичугин.

После захвата Омска чехословаками и белогвардейцами возрожденная Сибирская областная дума образовала Временное сибирское правительство, которое возглавил правый эсер П.В.Вологодский (1863-1925).

Вологодский и его сторонники считали Сибирь основой экономического и духовного возрождения России. Над председательским местом в Сибирской областной думе красовалась надпись зеленым по белому: "Через автономную Сибирь – к возрождению свободной России". Временное Сибирское правительство не признавало заключенный большевиками с немцами Брестский мир и не исключало возможности восстановления русско-германского фронта.

30 июня 1918 года оно обратилось к доблестным чехословацким эшелонам: "Братья чехи и словаки! Война забросила вас в далекую от вашей родины Сибирь, где значительная часть населения связана с вами узами национального родства. Судьба объединила нас в борьбе против общего врага…"

Так военнопленные втянулись в чужую для них гражданскую войну: чехи, словаки, сербы, поляки – на стороне Белого движения, а немцы, австрийцы, венгры-мадъяры, китайцы – в интернациональных частях Красной армии и в карательных отрядах ВЧК. Впрочем четкого разделения по национальному признаку в противоборствующих лагерях не существовало.

Руководство Западно-Сибирского областного совета и с ними 300-400 венгров-интернационалистов на 100 больших и малых пароходах по Иртышу, Тоболу и Туре отступило из Омска к Тюмени. После прибытия 12 июня Омской речной флотилии в наш город здесь был создан Военно-революционный штаб Западной Сибири. Его возглавил уполномоченный ЦК РСДРП/б) Г.А.Успевич (1890-1918). Под видом оборонительных мероприятий началось изъятие ценностей из городского казначейства и у состоятельных горожан. Зная об оставления без боя Омска и Тобольска и предполагая дальнейшее отступление омичей с деньгами на Урал по реке и железной дороге, другой штаб – Тюменский военно-революционный, в который входили местные большевики Немцов, Пермяков, Шишков и Черкасов, принял "решение о запрещении эвакуации ценностей и денежных знаков". По городу распространились слухи о тайном бегстве членов нового Западно-Сибирского штаба. В ночь с 12 на 13 июня группа красноармейцев во главе с бывшим прапорщиком Чувиковым бросилась на пристань, чтобы захватить катер "Лиза" с ценностями. Атаку отбили. Нападавшие разбежались. Чувиков скрылся.

После этого инцидента Уралоблсовет в Екатеринбурге отменил эвакуацию Тюмени и предложил Усиевичу и Немцову организовать оборону города.

Тюмень стала последним оплотом советской власти в Сибири. Здесь образовалось два направления фронта: Тобольское – по рекам Туре, Тоболу и Тавде и Ишимское – по железной дороге на Омск. Тюменскую речную флотилию возглавил бывший кочегар Балтийского флота, ставший председателем исполкома Тобольского совета рабочих и солдатских депутатов П.Д.Хохряков (1893-1918). Комендантом "по охране революции" в Тюмени был назначен председатель Омской ЧК В.И.Шебалдин (1893-1963). 2 июля через газету "Известия2, переименованную в газету "К оружию", он объявил: "Всем контрреволюционерам и саботажникам, меньшевикам, предателям революции, если будет замечена какая-нибудь контрреволюционная шайка, заявляем впредь, что будем вырывать в корне и уничтожать в два счета. Заявляем все офицерам; кто идет против трудового народа и советской власти – будет расстреливаться. Довольно мы с вами церемонились".

Военные действия на подступах к Тюмени сразу же приобрели ожесточенный характер. После известия о задержании в Тобольске членов семей большевиков З.И.Лобкова (1896-1919), Немцова и И.Я.Коганицкого (1884-1954) в Тюмени были арестованы 50 состоятельных горожан и гласных разогнанной городской думы: Плотников, Жернаков, Колокольников, Собенников, Дементьев, Бранд, Беседных, Селянкин, Шайчик, Сергеев, Нарбутовский, Оверштейн, Ядрышников и другие из расчета "десять буржуев за одного пролетария". Заложничество стало одним из самых отвратительных явлений Гражданской войны. Лишь после телеграфного сообщения коменданта Тобольска штабс-капитана Киселева, произведенного в полковника, об освобождении семей большевиков также бескровно разрешилась участь тюменских заложников. Правда не всех.

Когда Успевичу, Немцову, Пермякову и их соратникам стало ясно, что Тюмень не отстоять, началась подготовка к эвакуации. Сохранились воспоминания бывшего уполномоченного по мобилизации в Красную армию еще одного штаба – Северо-Урало-Сибирского фронта (Екатеринбург) С.П.Бурмакина (28.03.1962): "Я прибыл в Тюмень в первых числах июня 1918 года. Встретился с Немцовым, председателем губисполкома. Он познакомил меня с Пермяковым – губвоенкомом и Шебалдиным – комендантом города или председателем ЧК. Провели митинг в коммерческом училище Колокольникова. Выступили Пермяков и я. Нас слушали внимательно. Но когда предложили записаться добровольно в Красную армию, то получили результат больше чем плачевный. Из более чем 400 человек еле-еле осталось трое… Дней за пять до оставления Тюмени Немцов предложил мне вывезти ценности (золотые монеты) в Екатеринбург. Сказал, где стоят вагоны: один товарный, другой - классный. На станции Тюмень у этих вагонов меня уже ждали Шишков и 7-8 красноармейцев. Шишков передал мне запертые ящики и описание помещенных в них ценностей, главным образом золотых монет… В Камышлове нас встретил уездный военный комиссар М.В.Васильев… В Екатеринбурге Шишков сдал ценности предгорсовета Цуцкаеву, а я сразу поступил в распоряжение штаба 3-й Красной армии… Все ли это были ценности Тюмени или это - остатки, сказать не могу. По словам Шишкова, ценности вывозили из Тюмени и раньше…".

А по городу ходили слухи о бегстве тюменских большевиков с похищенными деньгами. Последние красные эшелоны отправились со станций Тура и Тюмень в сторону Камышлова в ночь с 19 на 20 июля: "Склады на железной дороге и на пристани были открыты, и все имущество и продовольствие растаскивалось грабителями. На улицах валялись ящики, бочки с рыбой, банки с вареньем и даже невыделанные шкуры".

По сообщению газеты "Сибирский листок", "все главари большевиков сбежали из Тюмени… до 200 поездов отправили в Екатеринбург, до 30 нагруженных пароходов – в Туринск…, вывезли из Тюмени 24 миллиона рублей, ограбив местное казначейство и банк…".

Вечером 20 июля 1918 года в город вошли чехи и белогвардейцы. Местные газеты сообщали: "Такой радости и торжества давно не было…" Состоялись похороны убитых большевиками сыновей А.И.Колокольникова: Ивана – 21 года и Иннокентия – 14 лет. Их убивали у тюрьмы, затем полумертвых бросили в тюремный колодец и забросали землей. Сегодня выкопали и схоронили на территории монастыря. Народу провожало тысяч до 20…".

По случаю освобождения Тюмени от большевиков в центре города был проведен парад сводных частей Сибирской народной армии, на котором присутствовали чешский полковник Сыров (1888-1971), командир 1-й Степной Сибирской стрелковой дивизии полковник Г. А. Вержбицкий (1875-1941) (в дальнейшем генерал-лейтенант колчаковской армии) и активистка партии эсеров Е. К. Брешко-Брешковская (1844-1934) (ее называли "бабушкой русской революции").

От восстановленного городского самоуправления их приветствовал гласный городской думы Н. И. Беседных (1860-1938), в чем обвинят его через 20 лет во внесудебном порядке (решением "тройки" при Омском УНКВД) и расстреляют в подвале Тюменского горотдела НКВД по улице Республики.

Постановлениями Временного Сибирского правительства "все советские учреждения "объявлялись" незаконными, а декреты Совета народных комиссаров и распоряжения местных Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов – "актами незакономерными".

Тобольская губерния была восстановлена в ее прежних дореволюционных пределах, то есть включая Березовский, Сургутский, Тобольский, Тюменский, Ишимский, Ялуторовский, Туринский, Тарский, Тюкалинский и Курганский уезды. Губернским комиссаром остался Пигнатти, городским головой в Тюмени – Флоринский.

Ликвидация Советов сопровождалась репрессиями против советских работников и большевиков. Временное Сибирское правительство издало 3 июля постановление "Об определении судьбы бывших представителей Советской власти". В документе говорилось, что отнесенные к этой категории лица "подлежат суду Всесибирского учредительного собрания".

Одновременно с восстановлением местного самоуправления командирование Сибирской армии направило во все города своих представителей в качестве военных комендантов.

На следующий день после занятия Тюмени чехами и войсками Сибирской армии была сформирована следственная комиссия по расследованию преступлений большевиков. Появилась возможность свести счеты за время пережитых унижений и страха. Расцветало доносительство, жажда мести реальным или мнимым обидчикам. Социальная зависть часто выступала как мотив к мести или обогащению за счет поощрений за доносы.

К июлю 1918 года положение белых упрочилось: Сибирская армия взяла Омск, Томск, Иркутск, Красноярск, Ишим, Тобольск, Тюмень и подступила к Уралу. Ее "боевая деятельность приобрела вид планомерных наступательных операций".

Снова приступили к работе городская дума и управа во главе с возвратившимся в Тюмень Флоринским. Городское самоуправление возобновило хозяйственную деятельность: замостили некоторые тюменские улицы, поправили земляные мосты и тротуары. После отмены запрета на свободную торговлю тюменский рынок уже к середине августа был заполнен продуктами из окрестных деревень. Вновь открылись 817 магазинов и лавок частных предпринимателей. Несмотря на рост цен, жизнь в Тюмени была более дешевой, чем в уральских городах. Возобновился интерес горожан к культурной жизни. В городском театре Текутьева ставились спектакли, а в электротеатрах демонстрировались кинофильмы. Оживилась сфера частных услуг: прежним владельцам возвращены рестораны, чайные и буфеты.

Горожане могли получить врачебную помощь, посетить библиотеки, читальни и музей. В скверах устраивались музыкальные вечера и танцы, а на городских площадях – парады воинских частей. Складывалось впечатление, что время чрезвычайных штабов, ревкомов и разных слабоуправляемых карательных отрядов закончилось, а экономическая, общественная и культурная жизнь в условиях восстановленного городского самоуправления налаживается.

Конечно, в городе, наполненном вооруженными людьми и при объявленной указом Временного Сибирского правительства 31 июля 1918 года мобилизации всех мужчин, родившихся в 1898-1899 годах, в Сибирскую армию, возникали конфликты между городским самоуправлением и военной властью. Заседавшие в городской думе социал-демократы (меньшевики) и социалисты-революционеры (эсеры), не имевшие кроме городской милиции другой вооруженной силы воздерживались, как правило, от критики военных, сохраняя деловые отношения с начальником гарнизона полковником К. А. Троицким.

Образование 23 сентября 1918 года на Уфимском совещании представителей Временного Сибирского правительства и Комитета Учредительного собрания (КОМУЧ) Временного Всероссийского правительства или Директории не вызвала возражений у гласных Тюменской городской думы. 10 ноября состоялся "самороспуск" Сибирской областной думы и отменена декларация Сибирского правительства от 4 июля 1918 года "О государственной независимости Сибири".

Наконец, в ночь на 18 ноября 1918 года в Омске монархическое офицерство и казачество произвели военный переворот. Контролируемая меньшевиками и эсерами Директория была разогнана. Верховным правителем России и главнокомандующим вооруженными антибольшевистскими формированиями провозгласили адмирала А. В. Колчака.

Официальное сообщение объясняло переворот тем, что среди военных кругов "созревало сильное недовольство нерешительной политикой Всероссийского временного правительства (Директории) и теми левыми течениями, которые вновь начали разрушительную противогосударственную работу.

Обсудив на внеочередном заседании омские события, Тюменская городская дума постановила, что "военная диктатура не вызывается необходимостью, дума стоит на платформе Учредительного собрания". В ответ начальник Тюменского военного округа генерал-лейтенант Рычков запретил распространение всяких воззваний к населению и ложных слухов, возбуждающих беспокойство в умах. Меньшевистскую газету "Рабочий день" в Тюмени закрыли навсегда.

В такой обстановке при отсутствии собственных вооруженных сил и милиции умеренные социалисты Тюменской городской думы не могли противостоять военным.

Тогда они не знали, какая диктатура – Ленина или Колчака – победит.